Ирина: Борис Пастернак Весна в лесу Отчаянные холода Задерживают таянье. Весна позднее, чем всегда, Но и зато нечаянней. С утра амурится петух, И нет прохода курице. Лицом поворотясь на юг, Сосна на солнце жмурится. Хотя и парит и печет, Еще недели целые Дороги сковывает лед Корою почернелою. В лесу еловый мусор, хлам, И снегом всё завалено. Водою с солнцем пополам Затоплены проталины. И небо в тучах как в пуху Над грязной вешней жижицей Застряло в сучьях наверху И от жары не движется. 1956
Ирина: Юнна Мориц Старое кино В старых фильмах – наивные люди, В старых фильмах – наивные власти, Представленья наивны о блуде, Представленья наивны о страсти. Там наивные пушки грохочут, Там злодеи наивно жестоки. В старых фильмах – наивности почерк Оставляет предсмертные строки. Там расцветы наивных империй И восстанья наивных колоний, Там наивных полно суеверий, Там наивны уран и плутоний. Там наивны кровавые битвы, Там наивны коварные игры, В старых фильмах – наивные бритвы И наивных наркотиков иглы. И с улыбкой глядим превосходства Мы на эту наивную живность, - Зная страшную силу господства, Что угробила нашу наивность.
Ирина: Иосиф Бродский * * * Морозный вечер. Мосты в тумане. Жительницы грота на кровле Биржи клацают зубами. Бесчеловечен, верней, безлюден перекресток. Рота матросов с фонарем идет из бани. В глубинах ростра -- вороний кашель. Голые деревья, как легкие на школьной диаграмме. Вороньи гнезда чернеют в них кавернами. Отрепья швыряет в небо газовое пламя. Река -- как блузка, на фонари расстегнутая. Садик дворцовый пуст. Над статуями кровель курится люстра луны, в чьем свете император-всадник свой высеребрил изморозью профиль. И барку возле одним окном горящего Сената тяжелым льдом в норд-ост перекосило. Дворцы промерзли, и ждет весны в ночи их колоннада, как ждут плоты на Ладоге буксира. 1969
Nulin: Ирина, спасибо
Анастасия Белова: Эдуард Асадов ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЯ Гроза фиолетовым языком Лижет с шипеньем мокрые тучи. И кулаком стопудовым гром Струи, звенящие серебром, Вбивает в газоны, сады и кручи. И в шуме пенистой кутерьмы С крыш, словно с гор, тугие потоки Смывают в звонкие водостоки Остатки холода и зимы. Но ветер уж вбил упругие клинья В сплетения туч. И усталый гром С ворчаньем прячется под мостом, А небо смеется умытой синью. В лужах здания колыхаются, Смешные, раскосые, как японцы. Падают капли. И каждая кажется Крохотным, с неба летящим солнцем. Рухлядь выносится с чердаков, Забор покрывается свежей краской, Вскрываются окна, летит замазка. Пыль выбивается из ковров. Весна даже с душ шелуху снимает И горечь, и злость, что темны, как ночь, Мир будто кожу сейчас меняет. В нем все хорошее прорастает, А все, что не нужно, долой и прочь! И в этой солнечной карусели Ветер мне крикнул, замедлив бег: - Что же ты, что же ты в самом деле, В щебете птичьем, в звоне капели О чем пригорюнился, человек?! О чем? И действительно, я ли это? Так ли я в прошлые зимы жил? С теми ли спорил порой до рассвета? С теми ли сердце свое делил? А радость-то - вот она - рядом носится, Скворцом заливается на окне. Она одобряет, смеется, просится: - Брось ерунду и шагни ко мне! И я (наплевать, если будет странным) Почти по-мальчишески хохочу. Я верю! И жить в холодах туманных, Средь дел нелепых и слов обманных. Хоть режьте, не буду и не хочу! Ты слышишь, весна? С непогодой - точка! А вот будто кто-то разбил ледок, - Это в душе моей лопнула почка, И к солнцу выпрямился росток. Весна! Горделивые свечи сирени, Солнечный сноп посреди двора, Пора пробуждений и обновлений - Великолепнейшая пора!
Анастасия Белова: Ирина, спасибо. Мне вообще Асадов очень нравится. А вот еще, перечитываю, ведь очень нравится. Стихотворение Розенбаума, которое он на концерте у нас читал, когда был в феврале. Посвящение Высоцкому, если не ошибаюсь. Количество прожитых лет отнюдь неважно Количество прожитых лет отнюдь неважно, Коль ты сумел рвануть свою струну... Он прилетел из Космоса однажды... Болид, воспламенивший всю страну. Планеты плыли по своим орбитам. Вальяжно. Значимо. Довольные вполне... А он горел, как свечка... «ЯКом» сбитым В заранее проигранной войне. Жар пламени был так всепроникающ! Сжигались души. Плавились сердца. И каялся над телом брата Каин... Просил прощенья Павлик у отца... И замолкали сладкие сирены, Услышав хрип его издалека, И уходили клоуны с арены, Размазывая слёзы по щекам. Божественный огонь его искусства Чудесным был на всём своём пути... Там, где всю жизнь властвовала Пустошь, Вдруг начинали яблони цвести... У слабых духом расправлялись плечи, Слепые начинали видеть Свет! Он не был Богом... Он был им отмечен. В своем великом звании – Поэт. Слепые начинали видеть Свет!
Ирина: Анастасия Белова пишет: Посвящение Высоцкому, если не ошибаюсь. Потрясающие строки, пронизывают до слез. Спасибо, Анастасия Белова.
Nulin: Анастасия Белова, спасибо за стихи.
Ирина: Константин Ваншенкин Весенний снег Он был зимой прекрасен, а весною Лишился он величья своего. И небо занялось голубизною Над серыми просторами его. Сползает снег в глубокие овраги, Под солнцем ослепительным спеша. Так сходит вдруг ненужный слой бумаги С переводной картинки малыша... 1953
Анастасия Белова: Ирина, спасибо за прекрасные стихи!
Анастасия Белова: Александр Розенбаум Мои руки - Балтийский завод, Мое сердце - Дворцовая площадь. В моих жилах струится Нева. Грудь жжет Марсова поля огонь. Петербургский не женится князь На московской купеческой дочке. Ленинград, Ленинград, Никогда не расстанусь с тобой. Город Пушкина, город Петра, От тебя без ума заграница. Ты открыт всем на свете ветрам, Стрелкой гордо подставил им грудь. Город Пушкина, город Петра, Для меня ты остался столицей, Хоть Москву, хоть Москву Не в чем мне упрекнуть. Белые ночи... Каждый дом - отголосок седой старины. Белые ночи... И сравненья с Венецией нам не нужны! На фонарях ленинградской весны Белые ночи. Я свой город дворами пройду От Московской заставы до Мойки, На Васильевском ночь пережду - Там, у Гавани, друг мой живет. Там на всех языках корабли Пересвистывают беспокойно. Ленинград, Ленинград Белой чайкой над морем плывет.
Ирина: Анастасия Белова, спасибо. Не знала, что у Розенбаума есть такие стихи.
Анастасия Белова: Ирина, всегда пожалуйста! Меня вообще эти строчки сегодня заели... Такие проникновенные и с любовью. Мне нравится Петербург, потому стихи такие касаются. Может, Вам еще что обновить из такого репертуара? Вот эта очень нравится. Я надеюсь, что Вы не откажете мне... Ах, давайте пройдём в этот вечер прекрасный Старым Невским моим, да по той стороне, Что в обстреле была так темна и опасна. Ничего, что нам здесь каждый камень знаком, Ерунда, что к дождю мы никак не привыкнем, И что, может быть, вдруг, нас увидев вдвоём, Кто-нибудь из друзей мимоходом окликнет. Вот и Аничков мост, где несчастных коней По приказу царя так жестоко взнуздали... Я хотел бы спросить этих сильных людей: "Вы свободу держать под уздцы не устали?" А напротив - гостей всех мастей полон Двор - Вожделенная цель интуристовских сумок, Но как предки мудры... И Казанский собор От сует отлучён Государственной думой. И венцом золотым устремляется ввысь Гордость и красота всероссийского флота... Это так хорошо, что мы здесь родились, Здесь живём и умрём. Ах, спасибо Вам, Пётр! Вот и всё. Закурю. Не найдётся ль огня? Нам прощаться пора, и не благодарите. Лишь прошу об одном: Вы найдите меня, Если с Невским опять повстречаться решите.
Nulin: Анастасия Белова, спасибо, душевно
Nulin: Борис Березовский Вдвоем летим по восходящей, легко вливаясь в магистраль, По огибающей от центра мы крутим вечную спираль. Все ближе, ближе, ближе встреча — ей изменить уже нельзя. Все тоньше, тоньше, тоньше время, что отмеряешь ты и я. Одним движением синхронным открыли девичью души, Одним прикосновеньем смыли все предыдущие пути. И, приостановив дыханье, поймали новую волну, И, сбившись с ритма, лишь шептали: «Тебя люблю». — «Тебя люблю».
Ирина: Анастасия Белова пишет: Вот эта очень нравится. Спасибо, Анастасия Белова. Я раньше тоже любила прогуляться по Невскому. И стихи эти, мне так кажется, написаны еще в советские времена. Сейчас Невский, хоть и красив, но он стал другим. Nulin пишет: Борис Березовский Оказывается, он и стихи писал. И такие хорошие - в них столько движения и полета. Очень понравилось про "девичью души".
Ирина: Александр Блок x x x В те ночи светлые, пустые, Когда в Неву глядят мосты, Они встречались как чужие, Забыв, что есть простое ты. И каждый был красив и молод, Но, окрыляясь пустотой, Она таила странный холод Под одичалой красотой. И, сердцем вечно строгим меря, Он не умел, не мог любить. Она любила только зверя В нем раздразнить — и укротить. И чуждый — чуждой жал он руки, И север сам, спеша помочь Красивой нежности и скуке, В день превращал живую ночь. Так в светлоте ночной пустыни, В объятья ночи не спеша, Гляделась в купол бледно-синий Их обреченная душа. 10 октября 1907
Ирина: Не могу не поместить и это - мое любимое Либертанго в сочетании с прекрасными стихами Блока.
Анастасия Белова: Nulin, всегда пожалуйста! И Вам большое спасибо за чудесное стихотворение! Такое ощущение легкости, невесомости в нем... Оказывается, БА еще и поэт. Ирина, и Вам спасибо! Очень понравились и стихотворения и ролики. С большим удовольствием посмотрела!